тема

ВОПРОСЫ О ПЕРСОНАЖЕ
Имя:
Мельхиор
Второе имя: Хмель
Сокращение: Мельх (повседневное), Ме́лих (только от близких)
Отличавшийся прекрасными легкими, лисенок не только успешно выводил из себя родителей ночными руладами, но и забавно шатался на длинных тоненьких ножках, словно наевшись пьянящих ягод. Хмельной вид, мелкий рост и громкий ор превратились усилиями родителей в сочетание всего того, чем Мельхиор так выделялся.
Второе имя было предрешено.
Пол:
М
Возраст:
30 лун
Принадлежность к Альянсу, статус:
Альянс Красного Заката
Мыслитель
Внешний вид:
Полностью соответствуя своему второму имени, Хмель столь же похож на вышеупомянутое растение внутренне, сколь и внешне. В детстве низкий, неуклюжий, с торчащими в разные стороны клоками свалявшейся от игр шерсти, он точно также, как и это упорное растение, часто взбирался на любые доступные ему высоты, откуда не менее часто падал. С последствиями. Внешне последствия сильно себя не проявляли: ну царапины, ну порезы, ну провалялся без движения денек - дело житейское. Но внутренне...может быть по этой причине, может по сотне каких-то других, но взгляд, которым одаривал малыш окружающих очень редко был похож на эти умилительно хитрые невинные детские мордашки, отличаясь какой-то серьезностью и отстраненностью от житейских забот. Может ума прибавилось. Может убавилось - никто сказать не решался. Только тяжело вздыхали и смотрели, чтобы лисенок не убился окончательно. А предпосылки были: обладая удивительно длинными тонкими лапами, он постоянно заваливался при ходьбе в разные стороны, дрожа, словно лист на ветру, а потому старался ходить четко выверенными путями, где не было препятствий, опасных углов или, не дай Север, длинных прямых. Этакая переваливающаяся с одного края дорожки к другой низкорослая колбаса, уступающая упитанным родственничкам в скорости, вечно глотающая слезы от набитых синяков и хмурящаяся из-за семейных подшучиваний.
Пусть в высоту лис со временем и вытянулся, хотя несколько позже своих ровесников, легкая, чуть косая походка оставалась его визитной карточкой еще несколько лун, пока длинные лапы не стали хотя бы немного соразмернее к телу. Сейчас она совершенно полностью исчезла - Хмель стал матерым, хорошо приспособленным к преодолению больших расстояний лисом. Не исчезла и любовь к карабканью, лишь обросла умением "взлетать" единым прыжком на отвесные кучи, скалы и даже деревья. Правда цепляться за что-то, чтобы удержаться на верху, у него выходит пока что далеко не всегда - не белка всё-таки.
В целом, к моменту своего вступления во взрослую жизнь, Хмель был усредненным представителем южной популяции лис: долговязый, легко сложенным, преимущественно рыжий, со светлыми подпалинами на животе и груди, а также с подшерстком, густота которого стремилась к нулю. К своей первой взрослой весне он окончательно сформировался в размерах и приобрел на спине и всей своей задней части корпуса белесую шерсть, местами переходящую в темно-коричневую. Скорее всего это был подарок от какого-то дальнего родственника - найти подобный окрас можно было в их семье разве что на сестрах Хмеля, коих было целых три.
Морда лица его обыкновенной клиновидной формы. Небольшие карие глаза постоянно в движении - пытаются увидеть всё и сразу. А получается как всегда - что-то, частями, да еще и с опозданием. В меру скругленные уши, как и лапы, темные, а хвост - гордость любого лиса - пусть и не может похвастаться своим объемом и насыщенностью цветов, но, всё-таки, достаточно крупный, весь испещрен белыми и серыми ворсинками.
Держится лис прямо, при внимательном разглядывании имеет привычку сворачивать голову набок, а при ходьбе словно летит над землей в танце природной грации. В общем - мачо из него никакой.
Характер:
Уютный домашний валенок - это самая полная и всеобъемлющая характеристика, которую можно дать данному субъекту по первому впечатлению (да и нескольким последующим тоже). Вырос в сущем девичнике, где занимал далеко не всегда первые места, привык уступать, изворачиваться, избегать любых неприятностей и успешно эти неприятности перекладывать на кого-то другого, словно венец колючек после похода в шиповник. Воспитание отца хоть и заложило в нем какой-то там крепкий стержень (о котором временами упоминали взрослые, правда, отчего-то недоверчиво покачивая головой), но больше свелось к обучению тем навыкам, что помогут в будущей жизни. Ах да, пылкая любовь к прекрасному полу тоже досталась от него. А так - шумной мальчишеской драке он предпочитал не менее насыщенную событиями битву языков, а если с этим делом не выгорело, сидел, аки ворон, на ближайшей ветке или скале, придумывая какую-нибудь безобидную подлость. На обидные у него не хватало ни злости, ни желания.
Если же трепка была неизбежной, Хмель дрался с такой отчаянной яростью, словно его, как минимум,  убивали, как максимум - грозились ежедневно сбрасывать со скалы в море без права сопротивления, со связанными лапами, общипанным хвостом и привязанным к шее булыжником. Не стоит и говорить, что из подобных драк пострадавшими выходили все, даже те, что просто направлялись мимо по своим делам.
Метрах в тридцати.
Ползком.
В кустах.
Молясь на ходу.
Повзрослев (и это был далеко не период прохождения традиционных испытаний) лис всё-таки уравновесил любознательный и непоседливый характер серьезной умственной подоплекой, здравой осторожностью, осознанием себя частью альянса и ответственностью за свою жизнь и жизнь тех, кто ему дорог. Равняясь на предводителя и выдающихся представителей большой и пестрой лисьей семьи, он понемногу старался копировать их повадки, их поведение, даже додумывал образ мыслей. В результате таких экспериментов из известного всем отзывчивого беззлобного Мельха вырос настоящий льстец, знающий, однако, и цену своему достоинству, и умеющий поставить себя на должном уровне. И замашки его с годами стали совсем не посредственными. Широта мышления, которой всегда не хватало наличия границ, достигла к этому моменту такого простора, что далеко не каждый мог с уверенностью сказать - прикидывается ли он в какой-то момент времени дурачком, или же на самом деле им является. Его логика была не просто необычной - она была одновременно невероятно проницательной и абсолютно парадоксальной, в основном за счет соединения на первый взгляд несоединимого. Пусть в повседневной жизни это и не сильно бросалось в глаза, но вечером, когда алое солнце так поэтично опускалось за горизонт, Хмель мог нежно нашептывать сидящей рядом барышне о подобии её шерсти этому прекрасному метеору, а мог не менее поэтично рассказать девять способов удариться головой об камень, чтобы достичь перед глазами схожего дурманящего эффекта. Большее впечатление на дам, почему-то, первый вариант оказывал далеко не всегда.
Жизнеописание:
Появился на свет в компании трех очаровательных сестер, с которыми вместе рос, на которых учился понимать таинства женской логики и выстраивал свою, мельхиорову. Успешно добрался до шестимесячного возраста, всего лишь семь раз едва не свернув себе шею, и как-то даже показал себя на осенних испытаниях, чуть не прибив следящего за их успехами вылетевшим из под лап камешком. Казалось бы, вот она - жизнь! Началась! Пора заниматься всякими взрослыми делами, продвигаться по карьерной лестнице, выстраивать авторитет и вести себя соответственно возрасту! Но...Хмель в душе всё еще оставался абсолютным ребенком и вел себя соответствующе: ел, спал, сра...жался с мышами, ходил где можно и нельзя, состоял под неусыпной заботой сестер, решивших на добровольных началах проявить материнскую заботу, и, в общем-то даже внешне казался сбежавшим из под надзора родителей долговязым подростком.
Его самого это ничуть не напрягало и жизни не мешало. Но первой зимой, когда большинство сверстников стало вести себя ничуть не адекватнее влюбленных кролей, Хмель, в голове которого не было места иным радостям жизни, остался в гордом одиночестве, чувствуя себя рядом с противоположным полом несколько скованно и глупо. Особенно это проявилось к завершению сезона, когда гормоны наконец-то начали давать о себе знать, а сестры, к которым он мог бы обратиться со своими проблемами, наоборот, пропали из виду, увлеченные избранниками и созданием семейных нор.
И Мельх, что впервые оказался действительно предоставлен сам себе, запаниковал.
Какое-то время он только и делал, что шатался в центре главной поляны безо всякого дела, боясь и нос высунуть за границы кустов. Потом он начал делать вылазки к воде, носиться по округе, приставать ко всем с расспросами и влезать во все разговоры, абсолютно не воспринимая деликатные предложения пойти развеяться и свернуть себе шею на ближайшем холме. Терпения окружающих было не безграничным и, спустя какое-то время, надоевший всем лис был пойман доверенным за шкварник и выпровожен в невероятно ответственный дозор под руководством опытного следопыта, с отеческим напутствием не возвращаться до первых теплых ветров, если дорога жизнь.
Так прошла зима. Он поучаствовал в нескольких далеких патрулях, посмотрел окружающий лисиные территории мир, несколько раз возвращался к главным норам, затем, движимый то скукой, то жаждой впечатлений, снова пускался в путь. Изрядная доля самостоятельности, несомненно, благотворно на него повлияла - кроме внушительных физических данных, лис начала более зрело, целостно и адекватно воспринимать всё то, что составляет его повседневность, на жестокой жизненной практике опробовал все те знания, что заботливо давали ему родители, научился налаживать более тесный контакт с сородичами - это были уже не те детские забавы, вроде мимолетных знакомств для игры в "догони меня валун". Хмель креп, умнел, наступал на все подворачивающиеся "грабли", снова умнел, и, словно гусеница, пересидевшая в коконе, весною вышел в свет переродившейся бабочкой.
Он с удовольствием прислушивался ко всему, о чем говорят в округе, знакомился, налаживал связи, проявлял невиданную инициативу, бывал в центре внимания (чаще даже заслуженно), открыто выражал свою точку зрения и отстаивал её перед самыми упорными и мускулистыми оппонентами, еще чаще действовал исподтишка: мирил непримиримых, ссорил тех, кто был не разлей вода - осознание того, что одними лишь словами можно достичь того же, что и силой лап, заставило его серьезно задуматься над жизненной позицией и внутренними устоями. Именно в этот переходный период он и попал под пристальный взор мыслителя.
Пожилой Ржаный взял молодого последователя в оборот довольно ловко - еще вчера они были лишь знакомыми, а сегодня уже говорили на равных на любые темы. Хмель восхищался наставником, пусть и не воспринимал его в таком качестве, а мыслитель осторожно направлял всё еще бившую ключом энергию и жажду познания в русло рассудительности и высшего блага для Альянса. Это были чудные дни, полные новых открытий и новых откровений. За разговорами они проводили всё свободное время, не стесняясь будить друг друга даже тогда, когда все приличные лисы видят третий сон: история, современность, будущее, легенды, мечты, поступки, их объяснения...Не обошли они вниманием и Севера - камень преткновения столь многих споров.
Пусть Ржаный и был уверен, что факты, прошедшие через века, были правдивы, Хмель ставил их логичность под сомнение, апеллируя к критичности мышления и многим известным примерам хвастовства и преувеличения значимости какого-то события, что было так свойственно всем известным ему лисам. Поверить, что где-то существуют белые или серые представители их семейства было просто - достаточно осмотреть свою шерсть от носа до хвоста. Но добровольно уйти за кем-то от теплых берегов в холодную неизвестность? Это казалось абсурдным. Хотя...при некоторой доле красноречия и невероятном везении...
Спустя полгода звание "мыслителя и его протеже" прочно поделилось между этой парочкой. Их воспринимали единым целым - не проходило и луны, чтобы они не раскрасили серые будни невероятными идеями, не устроили грандиозного шумного сборища или же просто не поучаствовали в жизни альянса со свойственной им манерой выражения мыслей. К слову сказать, искусство говорить в лоб то, что далеко не каждый примет и на свой хвост, Хмель отточил именно с ним, как и множество других, не менее полезных словесных приемов.
Но всему приходит свой час - в начале зимы, когда Хмель вовсю обустраивал семейную нору для своей возлюбленной, Ржаный неожиданно ушел на покой, передав ему свой статус и все обязанности. И право дать вторые имена собственным детям.
Пробный пост:
Сколько нужно лис, чтобы поймать мышь? Сколько нужно мышей, чтобы поймать лису? Сколько мышей лис, чтобы нужно поймать? Сколько...
-Хмель! - Рявкнул кто-то в непосредственной близости от уха. -Где я просил тебя оставить ветки, лентяй ты враноперый?
Если я не буду шевелиться, он, может, уйдет? Решит, что я трагически умер. Нет, что я сплю. Нет, думаю. Да, умер. Пожалуй, всё-таки умер.
Совершать какие-либо телодвижения не хотелось совершенно. Приятная полудрема, сковавшая тело и увлекшая мысли в столь сладостный предсонный полет, установила полный контроль над подвластным ей существом и делиться властью из-за каких-то внешних раздражителей совершенно не собиралась. Более того: если бы в эту самую минуту вокруг лиса танцевали одетые в волчьи шкуры воробьи, неся в клювах по веточке голубики, предательски напавшая апатия скорее всего не дала бы ему и шанса насладиться этим зрелищем - лишь махнула хвостом, заставляя столь неординарную компанию покинуть помещение. Но против того, кто посмел столь грубо прервать размышления о лисах и мышах, дрема и апатия были бессильны. Был бессилен и сам Мельхиор, вернее та его часть, что могла игнорировать окружающую действительность в любое время и в любом месте.
Скрипя сердце, он был вынужден свергнуть воцарившийся в голове диктаторский режим не менее кровавым и безраздельным, и решить, как бы поскорее перевести разговор в более спокойное русло.
-Враноперый...со вставками нежнейшего молока, ароматной морошки и кусочками семечек, - не меняясь в выражении морды, лис зевнул и поднял взгляд на склонившийся силуэт. И вообще, Хмеля тут нет.
-Как интересно. И где же это он пропадает? - Мыслитель бесцеремонно спихнул отдыхающего товарища со своего собственного мыслительного ложа и попытался оттащить к выходу из норы. Получалось не то, чтобы плохо - не получалось вообще никак.
-Быть может, он наедает жиры на моих харчах?
Щипок в живот оказался весьма болезненным, но Мельхиор был не из тех, кто сдается так просто.
-Или же переворачивает вверх дном мою постель?
Недвижимое тело засмеялось - попытка взяться за загривок оказалась для Ржаного совсем провальной.
-Ах да, я вспомнил! Он кусает мои нервы, выводя меня из себя!
Укус в нос наконец-таки возымел своё воздействие - отпрыгнув в сторону от кратковременной острой боли, Мельх ударился о низкий свод, повалил развешенные внутри норы шкурки полевок, протаранил сброшенные около часа назад у входа ветви и пьяным соколом вылетел из норы, оставив своего наставника под грудой упавших вещей.
Уже снаружи, зализывая полученные раны, он обиженно проворчал:
-Как будто нельзя было просто спросить: "А что ты лежишь, Мельхиор? Может быть ты устал, Мельхиор? Не мог бы ты освободить моё место, Мельхиор?"
-А не стоит ли мне еще и отдать тебе свою нору, Мельхиор? - Сладчайшим тоном протянул выбравшийся из западни мыслитель.
-Да, было бы в самый раз, спасибо. - Ответил Мельх и с самым невинным видом направился в сторону норы, словно эту сделку они обсуждали уже неделю.
Клац!
Своевременный прыжок позволил лису избежать предугаданного укуса, но позволил оступиться и шлепнуться носом в грязь. Шквал красочных эпитетов, которыми его одарил хохочущий собеседник, был настолько же острым, насколько и смешным. И "косоглазая недочайка" была среди них одной из привычных и беззлобных.
Видя, что Ржаный уже остыл, о ветках не вспоминает и вообще, хорошо себя чувствует, Хмель решил поинтересоваться:
-Как дела у Ласточки? Посмотрел её малышей?
-О да, знатные выйдут бойцы - захватили меня в плен и требовали выкупа сладкими ягодами!
-Пф, это еще что! - Мельх отряхнулся от пыли, создав драматическую паузу. - Пока тебя не было, тут пробегал Песчаный, искал близняшек.
-Неужели удрали? Давно? - Ржаный оглянулся, словно проверяя, не находятся ли державшие всю округу в постоянном волнении малыши у него за спиной. Хмель и ухом не повел.
-Их вроде как нашли уже. Но тебе следует заглянуть к ним в нору - Жучиха хочет тебя видеть.
-Мельхиор! - Грозно пролаял мыслитель. - Как ты отзываешься о Бабочке?
-А как еще я могу отзываться о...закроем тему, ага? - под жгучим взглядом, которым его одарил наставник, лису стало не по себе. Да и в планах у него совершенно не было снова злить Ржаного - перепалки из-за Бабочки стали постоянными после того, как эта особа стала заигрывать с мыслителем, одновременно нелестно отзываясь о самом Мельхиоре. И иногда ему жутко нравилось дразнить товарища.
-Хорошо. - Удивительно быстро пошел собеседник на попятный. - Но к моему возвращению ветки должны быть убраны под куст, трава в норе перестелена, а шкурки убраны на место. И никаких возражений! - Последнее он добавил уже уходя, спиной чувствуя весь тот поток слов, которыми его покрывал любимый ученик.
Сам же ученик кисло косился на предстоящий фронт работы, понимая, однако, что деться от него некуда.
Особенно, если он хочет жить.
И снова завалиться спать.

ВОПРОСЫ О ВАС
Ваш ролевой стаж:
Пятерка наберется?
Как узнали о нас?:
Один админ одной ролевой несколько лет терроризировал этой идеей
Связь с вами:
Под вкладочкой администрации все виды связи
Посещаемость и игровая активность:
Как заставит админ
Право отыгрыша:
Можно закончить сюжетный эпизод\квест и вывести персонажа из игры.

р